Я иду по лесу, при мече и луке,
Эльф перворожденный, как из древних книг,
Я пою на квэнье про любовь с разлукой,
Вижу вдруг - навстречу мне идет грибник.
Очень уж он странный, этот толстый дядя,
С полною корзиной, с палкою большой,
В куртке он и в брюках - синеньком наряде,
Что у них зовется, кажется, джинсой.
Я не улыбаюсь, обхожу кустами
И на квэнье песню больше не пою.
А грибник тот смотрит круглыми глазами:
"Мальчик, ты машину не видал мою?"
Ну какой я мальчик, глупо, в самом деле,
Мне уже пять тысяч сто двенадцать лет.
"Так не видел, мальчик, ты "фольксваген" белый?"
Морщусь, но на квэнье отвечаю: "Нет".
"Мальчик, ты не местный?" Ясен пень. не местный,
Вон глаза сияют светом Первых Древ!
Но таким вот дядям это неизвестно,
И (для грибнико я поясняю: "Эльф".
"Эльф? Еврей ты, что ли?" "Не еврей я, дядя..."
"А, из прибалтийских!" "Нет, из ваниар".
"Странный ты какой-то..." "Так чего вам надо?"
"Ты мою машину, все же, не видал?"
Головой качаю, песню запеваю
И эльфийским шагом дальше я ползу.
Слышу в спину фразу: "Все заболевают,
Столько сумасшедших развелось в лесу..."
Глупый человече, он не понимает,
Лучше этой жизни ничего и нет!
Впрочем, таких типов я уж навидался
За свои пять тысяч сто двенадцать лет...